Новая жизнь мистера Уиглза

Русское название: Новая жизнь мистера Уиглза
Оригинальное название: Rehabilitation of Mr. Wiggles
Сценарий и рисунок: Нил Свааб (Neil Swaab)
Жанр: альтернативный комикс, катихизисъ грешной плюшевой души, adult
Возраст: 18+ (предупреждение: книга не для детей!)
Первое издание: 2002 (США)
Автор: Преподает в Нью-Йоркском университете историю искусств. Живет с мистером Уиглзом.
Экранизация: фильм маловероятен по цензурным соображениям. К условной экранизации можно отности фильм «Тэд» (тж. «Третий лишний»; англ. Ted; 2012)


1 том. Кол-во страниц: 80 ч-б, альбомный формат
ISBN 978-5-7525-1813-3

Авторское предисловие к книге:
Если вам ни разу не попадался на глаза комикс «Новая жизнь мистера Уиглза», прошу вас, не покупайте эту книгу! Не разглядывайте ее и не пытайтесь узнать, что у нее внутри. Просто положите ее обратно на прилавок и ступайте своей дорогой. Вернувшись домой, разогрейте в микроволновке пакет попкорна, поудобней расположитесь в кресле, включите телик, посмотрите очередную серию вашего любимого мыла «Счастливы вместе», а потом ложитесь спать, пуская слюни в подушку. «Новая жизнь мистера Уиглза» – особенная книга. Она не сделает вас умнее и счастливее. После ее прочтения вы не станете более крутым, знаменитым и привлекательным для особ противоположного пола. С ее помощью вам не удастся избавиться от лысины или увеличить размер груди. На ее страницах вы не найдете рецептов для избавления от ваших служебных, душевных и любовных неурядиц. «Новая жизнь мистера Уиглза» – всего лишь сборник комиксов, ознакомление с которыми вряд ли изменит вас к лучшему. Скорее, наоборот. Прочитав эту книгу до конца, вы превратитесь в озлобленного и раздражительного ипохондрика. Вы начнете смеяться над несчастьями окружающих. Приобретете привычку сталкивать с лестниц беспомощных старух и бросать окурки в облитых бензином собак и кошек. Станете продавать крэк детям, а потом отправлять несчастных малюток в секты, практикующие человеческие жертвоприношения. Научитесь получать удовольствие от верховой езды на обнаженных жирных мужчинах и впадать эйфорию при мысли о самоудовлетворении посредством путешествия во времени. Возможно, вы даже дойдете до того, что, стоя на коленях в ванной, будете размазывать слезы по крышке унитаза и что есть мочи кричать: «Бога нет! Бога нет!». Однако это не самое плохое, что может с вами случиться. Хуже всего, если вы начнете смеяться. Долго и заливисто смеяться над поистине ужасными и крайне неуместными вещами, изображать которые на бумаге само по себе является преступлением, не говоря уже о том, чтобы публиковать и выкладывать их на прилавках магазинов. Отсмеявшись, вы рухнете в кресло и начнете размышлять над причиной своего временного помрачения. Вам придется пройти через все стадии самоанализа и взглянуть на мир с совершенно другой точки зрения. Эта книга способна радикально изменить вашу жизнь, а вы этого не хотите. Потому что вас, как и многих других, страшат любые перемены. А потому лучше отложите ее в сторону и ступайте себе туда, куда вас зовет жалобное монотонное позвякивание, что уже давно раздается у вас в голове. Это Рэй Романо пытается достучаться до вас. Он хочет, чтобы вы его полюбили. Готовы ответить взаимностью?

Интервью с Нилом Сваабом:
[Корреспондент]: В предисловии к русскому изданию вы говорите, что дети – это грязные маленькие извращенцы. В доказательство приводите историю друга Марка и его ларца вагин, шестилетнего фекаломана и девятилетнего естествоиспытателя. А вот про себя, Нил, умалчиваете. Если вы как все дети тоже были грязным маленьким извращенцем, что же вы такого делали? Вспомните парочку ваших детских историй, чтобы было по-честному.
[Нил Свааб]: Вроде того, как я пристраивался к нашей собаке? Ха-ха! Шучу. Знаете, мне кажется, что я и есть то самое исключение, которое подтверждает правило. Во всяком случае, не могу припомнить, чтобы меня застукали за каким-нибудь извращенным занятием. Так что с точки зрения извращенности и непотребности я абсолютно чист. В прошлом и настоящем. Все мои проблемы были связаны с неуверенностью в себе и приступами необоснованной тревоги. Вот если бы вас интересовали сцены избиения на школьном дворе или отчеты о душевных терзаниях, которые одолевали меня при одной мысли о встрече с одноклассниками, я бы мог предоставить вам огромное количество подобного материала.
[Корреспондент]: «Я стал художником, чтобы иметь кучу девчонок. В жизни же я полный банкрот, а сиськи вижу только в зеркале. Искусство – это полное дерьмо!» –думаю, вопреки этим словам у Нила Свааба должна быть любящая жена и трое ребятишек. Как у вас обстоят дела с этим? Неужели вы и вправду такой раздолбай и бездельник, каким выглядите в комиксе?


[Нил Свааб]: Вообще-то, Нил из комиксов очень похож на меня. Конечно, некоторые черты характера изрядно преувеличены, а некоторые проблемы чрезвычайно раздуты, но в целом все соответствует истине. За девять лет работы над «Мистером Уиглзом» у меня была пара романов, каждый из которых длился не более двух лет, и около десятка более или менее случайных связей. Большинство комиксов, в которых мой герой жалуется на беспросветное одиночество, были нарисованы как раз в промежутках между романами и интрижками. Можно сказать, что моя жизнь по большей части состоит из этих промежутков. В данный момент, например, я одинок. То есть девушки у меня нет. Бывают, конечно, свидания, но ничего серьезного я от них не ожидаю. Так что Нил из комиксов – это вылитый я!
[Корреспондент]: Автора мистера Уиглза можно представить как 40-летнего озабоченного мужика, который помешан на пиве и сексе с легким уклоном в педофилию. Чтобы не бередить воображение наших читателей, расскажите вкратце о себе.
[Нил Свааб]: На этот сложносоставной вопрос я бы хотел ответить обстоятельно. Давайте сначала разберемся с возрастом. Мне 30 лет, а не 40, как бы этого вам ни хотелось. Когда я начал «Мистера Уиглза», мне только-только стукнуло 21. В первой книге – а именно она и была издана в России – собраны комиксы, нарисованные за три года, то есть в период между 21 и 24 годами. Надеюсь, с возрастом все понятно. Вот насчет озабоченности вы абсолютно правы. Что касается пива, то я к нему равнодушен. Я вообще редко употребляю алкоголь, а уж если приходится, то предпочитаю вино. У нас в Америке разрастается движение стрейтэджеров (прим. перев. – от англ. Strait Edge – четкая грань), участники которого полностью отказываются от употребления алкоголя, никотина, наркотиков и других веществ, влияющих на психику или поведение человека. Я себя к ним не причисляю, скорее нахожусь где-то рядом. И вовсе не потому, что разделяю их принципы (на самом деле я считаю, что наркотики нужно легализовать). Просто я точно знаю, что мне походит, а что нет. Что примет и чего не примет мой организм. Педофилия? Ха! Вот уж чего никогда за собой не замечал. Я считаю, что подобные вещи вполне могут быть объектом для шуток, вот только шутки эти должны быть уместными. Если вы высмеиваете чью-либо придурь, этот вовсе не значит, что вы ей страдаете. В этом и есть прелесть творчества. Вы всего лишь выражаете свое отношение.
Что же до того, каков я на самом деле, то тут мне трудно дать однозначный ответ. Впервые познакомившись со мной, друзья считают, что абсолютно не похож на героя моих комиксов. Узнав меня поближе, они радикально меняют свое мнение. Через некоторое время они открывают новые грани моей непостижимой личности и вновь отказывают мне в родстве с Нилом из книжки. Проходит неделя, и они ставят жирный знак равенства между им и мной. И так без конца. На самом деле истину следует искать где-то посередине – отчасти я и впрямь тот самый Нил из комиксов, отчасти нет. Все это довольно сложно объяснить. Лично я считаю себя обычным человеком с обычными слабостями и желаниями, но при этом отчужденным от человеческого общества. Индивидуумом, стремящимся стать частью общества, которое его раздражает и пугает. Абсолютно нормальной, среднестатистической личностью, которая никак не может найти общий язык с окружающими. Я не черный и не белый – скорее, я фундаментально серый, а потому распространяюсь на обе части спектра и в то же самое время не принадлежу ни одной из них.
[Корреспондент]: Когда вы придумали мистера Уиглза? Откуда появился этот плюшевый медведь? Это реальная игрушка вашего детства?
[Нил Свааб]: Дело было в колледже. Я был одержим идеей создать абсолютно новый вид комедии. В тот момент я рисовал комикс с названием «Правдивее вымысла», который, честно говоря, не выдерживал никакой критики. Мне была нужна новая форма, в которую я бы мог залить свои представления о вещах, которые меня тогда интересовали. А интересовали меня главным образом самые ужасные и возмутительные вещи. Мне хотелось создать книгу, в которой я бы мог дать свободу своему извращенному чувству юмора, а также поразглагольствовать о преследующем меня чувстве отчуждения и своих антисоциальных наклонностях. Так что мистер Уиглз является скорее порождением моего представления о юморе, нежели об идеальном персонаже. Нужно сказать, что все это время у меня на столе валялся старый эскизник, в котором я от нечего делать набрасывал вымышленные диалоги между плюшевым медвежонком и гигантским чудовищем. Вот пример одного из них: Чудовище: «Скажи, мистер Уиглз, вот если я хочу убить человека, то это очень плохо?». Медведь: «Если ты его взаправду ненавидишь, то нет. Так что хватит ныть! Пойди и убей его!». Суть была в том, что чудовище, которого все ненавидели и боялись, было на самом деле робким и нежным, а бояться нужно было пушистого плюшевого медвежонка. Так вот, когда я в очередной раз размышлял о своем новом комиксе, мне пришло в голову сделать этого самого мистера Уиглза его главным героем. Я сразу понял, что лучшего злодея мне не найти. Это был тот еще медведь. Сначала я хотел оставить в комиксе и чудовище, однако ввиду своих немыслимых размеров оно отказывалось помещаться в кадре, а потому, не на шутку отчаявшись, я в последний момент вставил туда себя – и таким образом стал подельником мистера Уиглза. Как видите, не очень интересная история. Зато чистая правда.
[Корреспондент]: В России комиксы частенько называют «картинками для дебилов». Это как бы чужая культура. В моем советском детстве никаких комиксов и в помине не было. А теперь дочка моего старшего брата только и делает, что клянчит комиксы про Супермена. В чем прелесть этих рисованных историй? Какие комиксы вы сами в детстве любили большего всего? Какие любите сейчас?
[Нил Свааб]: Комиксы – это просто фантастика! В них автор может делать все, что захочет. Все, чего нельзя делать в книгах и кино. Это особая форма искусства со своим собственным языком и набором художественных средств. В чем прелесть комиксов? А в чем, по-вашему, прелесть других медийных носителей? Люди выбирают наиболее удобный для себя способ сопричастности с искусством и отождествляют себя с ним. «Книжные черви», например, только и делают, что читают книги, «телепузики» не отходят от экрана телевизора, а фанатов манги и комиксов за уши не оттащишь от «рисованных историй». Стоит вам на минуту забыть о незавидной репутации, которой комиксы пользовались последние сорок лет, и отнестись к ним как к художественной форме самовыражения, как вы найдете в них и прелесть, и очарование, и много чего другого. К сожалению, комиксы слишком долго считались «жвачкой для детей». Согласен, некоторые из них были и остаются чем-то вроде азбуки, но ведь кроме них есть еще и другие, поистине потрясающие книги!
В детские годы я читал комиксы о супергероях – Бэтмене, Супермене, Людях Х и прочих спасителях человечества. В неспокойный подростковый период переключился на книжки издательства «Vertigo» (это такое подразделение DC Comics), адресованные взрослой и юношеской аудитории. Это были мрачноватые, сюрреалистические истории, лучшими из которых я считаю «Animal Man», «Doom Patrol», «Shade the Changing Man» и «Hellblazer» (прим. перев. – фанаты манги категорически против того, чтобы давать на русском названия непереводившихся книг, так как в противном случае никто не поймет, о каких книгах речь. На всякий случай все же привожу перевод: «Человек-животное», «Роковой патруль», «Шейд, или Человек-мираж» и «Воссиявший из ада»). Естественно, я не пропускал ни одного шедевра Гранта Моррисона, который был и остается для меня небожителем. Кстати, именно он написал комикс «Невидимые», откуда создатели «Матрицы» позаимствовали массу идей. Сегодня я почти не читаю комиксы, так как переключился на графические романы. Из них мне больше всего нравятся «Persepolis» и «Black Hole» (прим. перев. – «Персеполь» и «Черная дыра»). Кроме того, я с неизменным удовольствием читаю книги Дэна Клоуза и Рене Френч. Ну, и по долгу дружбы и службы просматриваю работы знакомых собратьев по перу.
[Корреспондент]: Вам никогда не приходилось краснеть за ваше чувство юмора? Ну, скажем, ваши родители видели мистера Уиглза, как они отреагировали?
[Нил Свааб]: Меня постоянно беспокоит мысль о том, что, прочитав мой комикс, люди, на которых я хотел произвести впечатление, станут относиться ко мне хуже. Такое иногда случается, и некоторое время я искренне страдаю, но в конце концов говорю себе: «Какого черта! У них просто нет чувства юмора!», и все становится на свои места. Родители не пропускают ни одного выпуска моего комикса (напомню, он публикуется еженедельно). Им долго пришлось привыкать к тому, что я, оказывается, вырос и больше не похож на их любимого розового пупса, но со временем они стали моими самыми преданными фанатами.
[Корреспондент]: О чем вы поговорили бы с Иисусом, если бы он взаправду пришел к вам? Или он приходил?
[Нил Свааб]: Ха! Надеюсь, наша встреча состоится еще не скоро. Если серьезно, то я – убежденный атеист. Даже если бы я не был атеистом, я был и остаюсь евреем, а евреи не считают Иисуса мессией. Так что оба вопроса мимо цели. Однако если подойти к делу чисто теоретически и представить что Иисус все же был мессией и приходил ко мне… Понятия не имею, о чем бы я с ним говорил. Наверное, попросил бы открыть истину. Если он и впрямь был тем, кем его считают, тоя хотел бы знать, каковы были его истинные намерения и насколько сильно они были искажены религиозными фанатиками, которые перекроили его учение на свой лад ради достижения банальной личной выгоды. Уверен, если бы он вдруг спустился на землю, ему бы здесь сильно не понравилось. Он бы жутко разозлился при виде того, как люди его именем совершают самые грязные преступления. Боюсь, у него просто не нашлось бы для меня времени – так сильно он был бы занят, прорежая при помощи мачете ряды собственных приверженцев!
[Корреспондент]: Часто ли ваши комиксы подвергались цензуре? Какие именно истории пытались править перед опубликованием, как вы их отстаивали, а что меняли?
[Нил Свааб]: Несколько раз мне возвращали для доработки комиксы, которые я посылал в ныне уже не существующий журнал «Gear Magazine». У этого здания была огромная аудитория, и редактора не хотели рисковать. А вообще-то я сталкивался с цензурой крайне редко. Всякий раз как это случается, я сначала пытаюсь разобраться в том, что именно не устраивает редакторов, а уж потом устраиваю скандал. Впрочем, когда речь идет о крупнотиражных изданиях, я не отвергаю возможность компромисса – в таких случаях я всегда спрашиваю себя, стоит ли переделывать комикс для того, чтобы его увидели не 5, а 500 тысяч человек. Как бы то ни было, до сих пор от меня требовали столь минимальных изменений, что я соглашался без долгих препирательств. Была, правда, пара случаев, когда я приходил к мнению, что изменения погубят комикс, и посылал вместо него другой. Отвергнутый же комикс я отсылал в другое издание, где его и печатали без всяких разговоров. У меня нет проблем с площадками для размещения своих работ, так что я особо не расстраиваюсь, если они вдруг кому-нибудь не понравятся.
Сегодня вообще никто не расстраивается из-за цензуры. Если какую-нибудь из моих работ отказываются публиковать в газетах и журналах, я размещаю ее на своем сайте или включаю в очередную книгу. Так что это не смертельно. И вообще, мы живем в цифровой век, когда проблемы с публикацией вообще не существует. Если у вас есть компьютер и модем, вы можете опубликовать все, что угодно, для самой широкой – планетарной – аудитории. Вы всегда сможете найти своих читателей, и для этого вам вовсе не нужно обращаться в газеты и журналы.
Кроме того, за те 9 лет, что комикс о мистере Уиглзе выходит в свет, большинство редакторов уяснили себе, какого рода продукцию они получат, обратившись ко мне. То есть это не тот случай, когда покупатель заказывает цветы и мороженой, а получает героин и дерьмо. Обращаясь ко мне, клиенты твердо знают, что получат героин и дерьмо.
[Корреспондент]: Как вы чувствуете себя в роли преподавателя? Автор мистера Уиглза читает лекции – это должно быть аттракцион особой жестокости. Нелегко себе представить.
[Нил Свааб]: Я обожаю преподавать! Работа в колледже доставляет мне самую большую радость в жизни. Мне всегда казалось, что я получил не совсем качественное образование. Да, я был умен и хотел учиться, однако в наше время так трудно найти настоящего, прирожденного учителя, который к тому же не сошел бы с ума, едва переступив порог общеобразовательной школы. Американская система образования уже давно и безнадежно прогнила. Детей у нас не учат думать, их учат сдавать стандартные тесты. Даже смешно! Учителям чаще всего наплевать на студентов – они просто отрабатывают свою зарплату. За редкими исключениями в колледжах дела обстоят примерно так же. Взять, к примеру, меня. Я посещал художественную школу при частном университете, укомплектованную откровенно некомпетентными и бездарными учителями, вооруженными учебными программами столетней давности. За четыре года учебы я так ничему и не научился. Став самостоятельным взрослым человеком, я так и не смирился с существующей системой и согласился преподавать в колледже как раз для того, чтобы дать студентом знания и умения, которых в свое время не получил сам. Кажется, у меня неплохо получается, потому что студентам нравится посещать мои занятия, а многие мои выпускники до сих пор обращаются ко мне за помощью по самым разным вопросам.
[Корреспондент]: Помимо всего прочего вы еще оформляете детские книги? В каком месте вы лукавите — рисуя зайчиков и плюшевых мишек для милых малышей или делая историю про мистера Уиглза, мрачное подсознание каждого взрослого, в котором живет ребенок-садист?
[Нил Свааб]: Да, я и впрямь оформляю детские книги, хотя до сих пор не нарисовал ни одной собственной. Чаще всего я помогаю иллюстратору создать общий дизайн книги, а иногда занимаюсь и оформлением текста. Важность этой работы трудно переоценить – в процессе создания книги она является своего рода контрапунктом, хотя при этом и незаметна для непосвященных. Я очень люблю детские книжки и обожаю работать над ними, однако делаю это главным образом ради денег. Моим настоящим увлечением остается создание комиксов для мыслящих взрослых.
[Корреспондент]: Как вы сами оценили бы эволюцию мистера Уиглза? Очевидно, что в начале он был другим, нежели в конце «Новой жизни». Но каким именно другим? Как для вас изменился Уиглз за это время?
[Нил Свааб]: Не думаю, что мистер Уиглз сильно изменился с момента выхода первого комикса. Я бы сказал, что он совсем не изменился. Согласен, стиль рисунка сильно эволюционировал, однако суть персонажа осталась неизменной. Естественно, образ приобрел выпуклость, оброс деталями, стал более прорисованным. А как иначе? Ведь моему медведю не день от роду, а целых девять лет. Но в целом он остался тем же, кем и был с самого начала. Что же до стиля, то с годами он меняется у каждого художника. Мы постоянно ищем идеальную форму для выражения своих мыслей. Я – не исключение.
[Корреспондент]: В ваших комиксах порой очень много текста. Он заметно перевешивает минималистичную картинку. Литература вам интереснее визуальной начинки? Насколько серьезно вы относитесь к вашем письменному творчеству и насколько велики ваши писательские амбиции? Почему ваши рисованные истории настолько минималистичны?


[Нил Свааб]: Мне кажется, своим появлением Уиглз в гораздо большей степени обязан кино и телевидению, нежели литературе. При создании комиксов я обращаю внимание не на текст, а на диалог. По-моему, лучшие диалоги можно найти в кинофильмах и телесериалах, так как и те и другие жестко ограничены по времени и авторам приходится вкладывать в короткие диалоги массу информации. Иногда я предпочитаю называть свои комиксы «историями, рассказанными в форме минидиалогов». Меня не очень интересует, насколько они читаемы – гораздо важнее, как они «звучат». Составленные вместе слова образуют ритмическую цепочку. Я стараюсь, чтобы этот ритм слышали все. Не знаю, правда, что услышат русские читатели…
Я постоянно совершенствуюсь как писатель и, как мне кажется, в последнее время у меня получается все лучше и лучше. Хотя, конечно, путь еще предстоит долгий. Первые мои опыты на этом поприще были вовсе никудышными, но затем я нашел свой голос и окончательно определился, каким писателем и художником хочу стать. Мои писательские амбиции очень велики. В данный момент я работаю над сценарием к полнометражному фильму и сборником рассказов.
Я никогда не считал себя только писателем или только художником. Видов творчества не перечесть, но все они растут из одного сора. Просто в данный период жизни меня больше интересует писательство и я стараюсь реализовать себя в этой области. Однако, как бы меня ни интересовала литература, мне приходится одновременно работать над проектом мультяшного телешоу и рисовать, рисовать, рисовать… Никогда в жизни я так много не рисовал, как в последнее время! Что тут еще сказать? Для меня важнее всего работать над проектом, который захватывает тебя с головой. Неважно, к какому виду искусства он относится.
Минимализм моих комиксов объясняется тем, что я стараюсь упрощать их по максимуму. Если серьезно, то мои комиксы иногда бывают изрядно перегружены текстом, и ради облегчения процесса восприятия я упрощаю рисунок. Если бы вдобавок к текстовой нагрузке читателю приходилось бы до боли в глазах вглядываться в детали прорисовки, он бы в конце концов отшвырнул комикс в сторону и зарекся читать следующий. Я очень часть «клонирую» панели. Это происходит оттого, что визуально в комиксе ничего не происходит. С какой стати мне изменять положение руки или головы героя, если это ничего не добавит к повествованию? Ну, и конечно, не следует забывать о вечной нехватке времени, которая делает мою технику просто незаменимой!
[Корреспондент]: Назовите парочку ваших любимых книг и объясните, почему именно они в вашем персональном топ-листе. Из каких книг вы черпаете вдохновение для новых историй о мистера Уиглзе?
[Нил Свааб]: Я только что закончил книгу Джо Мено, которая называется «Провал юного сыщика». Потрясающая вещь! К моим любимым книгам можно также отнести «Приключения кавалера и Клея» Майкла Чабона, «Дневник неуспевающего» Бенджамена Анастаса, «Правила домино» Р. Бэнкса и абсолютно все, что написано Дж. Д. Сэлинджером.
Все эти книги задевают некую потаенную струну в моем сердце. Я никогда не задавался вопросом, почему люблю именно их, но сейчас начинаю понимать, что их объединяет неприкаянность главных героев – людей, неприспособленных для жизни в обществе, изгоев, постоянно ищущих способ стать «своими» для окружающих, но неизменно терпящих поражение.
Вообще-то, я не привык черпать вдохновение в книгах. Большинство моих комиксов родилось внутри меня. Я просто сидел и записывал разговоры, которые вел с самим собой по самым разным поводам.
[Корреспондент]: Насколько я понимаю, ваши истории часто содержат аллюзии на реальные события: 11 сентября и так далее. Что бы вы нарисовали по поводу скандала с экс-губернатором вашего родного штата Нью-Йорк, который спустил 50 тысяч долларов на проституток?
[Нил Свааб]: На самом деле я стараюсь избегать привязок к каким-либо реальным событиям, происходящим в мире. В моих комиксах аллюзии встречаются крайне редко. Я не хочу, чтобы мои работы ассоциировались с тем или иным временным отрезком. Стоит только впустить в творческое пространство конкретные реалии политической или общественной жизни, как ваши комиксы начнут устаревать вместе с этими самыми реалиями. Кроме того, мне страшно не хочется, чтобы мои работы ассоциировались только с Америкой. Я стараюсь адресовать их всем вдумчивым читателям – неважно, в какой части света они живут. У меня нет охоты посвящать экс-губернатору отдельный комикс, но вполне возможно, что я упомяну об этом скандальном происшествии в одной из будущих работ. Дело в том, что, садясь за стол, я еще не знаю, что выйдет из-под моего пера. А потому не могу сказать, какой именно комикс я бы нарисовал про экс-губернатора, хоть вы меня на части режьте!
[Корреспондент]: Думаю, вы знакомы с политической ситуацией в России. У нас на лейбле главной партии – медведь. А наш новый президент носит фамилию Медведев. Не боитесь ли вы в этом случае репрессий в отношении мистера Уиглза? Будите ли вы делать истории и про нашего русского медведя? Что бы вы такое нарисовали про этого Медведева?
[Нил Свааб]: Проблема репрессий в отношении мистера Уиглза меня абсолютно не беспокоит. Я уверен, что книжку тепло примут читатели из всех слоев общества, а если я ошибаюсь, то это тоже неплохо. Глядишь, мистера Уиглза начнут продавать на черном рынке или распространять подпольно, из рук в руки. Мне кажется, такое положение вещей сильно добавит ему популярности. Медведь станет популярнее крэка! Мечты, мечты, мечты!..
Не думаю, что я когда-нибудь начну рисовать комиксы на российском материале. В данный момент начались продажи моей книги в Италии, однако это не значит, что я подписался на серию комиксов об этой стране. По моему твердому убеждению, комиксы должны быть интернациональными, а их авторы не должны зацикливаться на реалиях отдельно взятой страны, пусть даже свой собственной. Только так они смогут достучаться до сердец всех читателей мира. Впрочем, кто знает? Может быть, мне придет в голову издавать ежемесячник, каждый выпуск которого будет посвящен стране, в которой издают мои книги?
[Интервью взято весной 2008. Роль корреспондента исполнил Игорь Богданов, переводчик книг Нила Свааба и директор по делам «зарубежных лицензий, физкультуре и спорту» издательства «Фабрика комиксов»]